Доктрина Монро, впервые изложенная в речи перед Конгрессом в 1823 году, предусматривала, что президент Джеймс Монро предупредил европейские державы не предпринимать попыток дальнейшей колонизации, военной интервенции или другого вмешательства в Западное полушарие. Тем самым заявив, что Соединенные Штаты будут рассматривать любое такое вмешательство как потенциально потенциальное вмешательство, враждебный поступок. На протяжении веков политика доктрины Монро стала краеугольным камнем дипломатической и военной политики США.
Цель доктрины Монро
К началу 1820-х годов многие страны Латинской Америки завоевали независимость от Испании и Португалии, а в 1822 году правительство США признало новые республики Аргентину, Чили, Перу, Колумбию и Мексику.
Однако и Великобритания, и Соединенные Штаты были обеспокоены тем, что державы континентальной Европы предпримут в будущем попытки восстановить колониальные режимы в регионе. Россия также вызвала опасения по поводу империализма: царь Александр I заявил о своем суверенитете над территорией на северо-западе Тихого океана и запретил иностранным кораблям приближаться к этому побережью в 1821 году.
Хотя Монро изначально поддерживала идею совместной американо-британской резолюции против будущей колонизации Латинской Америки, госсекретарь Джон Куинси Адамс утверждал, что объединение сил с Великобританией может ограничить будущие возможности США для экспансии и что у Британии вполне могут быть империалистические амбиции, свои собственные.
Во время обычного послания президента Конгрессу 2 декабря 1823 года Монро изложил основные положения того, что позже стало известно как доктрина Монро.
Согласно посланию Монро (во многом составленному Адамсом), Старый Свет и Новый Свет принципиально различны и должны быть двумя разными сферами влияния. Соединенные Штаты со своей стороны не будут вмешиваться в политические дела Европы или в существующие европейские колонии в Западном полушарии.
«Американские континенты, в силу свободного и независимого состояния, которое они приняли и поддерживают, отныне не должны рассматриваться как объекты колонизации со стороны каких-либо европейских держав», — продолжала Монро. Любая попытка европейской державы оказать свое влияние в Западном полушарии с этого момента будет рассматриваться Соединенными Штатами как угроза их безопасности.
Провозглашая отдельные сферы влияния и политику невмешательства во внешние дела Европы, доктрина Монро опиралась на прошлые заявления американских дипломатических идеалов, в том числе на прощальную речь Джорджа Вашингтона в 1796 году и объявление войны Джеймса Мэдисона с Англией в 1812 году.
Доктрина Монро на практике: внешняя политика США
В то время, когда Монро выступал с посланием Конгрессу, Соединенные Штаты все еще были относительно второстепенным игроком на мировой арене. У них явно не было военной или военно-морской мощи, чтобы подкрепить свои утверждения об одностороннем контроле над Западным полушарием, а смелое политическое заявление Монро было по большей части проигнорировано за пределами границ США.
В 1833 году Соединенные Штаты не использовали доктрину Монро, чтобы противостоять британской оккупации Фолклендских островов. Также она была не применена когда Великобритания и Франция ввели военно-морскую блокаду Аргентины в 1845 году.
Но по мере роста экономической и военной мощи страны слова Монро начали подкрепляться действиями. Когда Гражданская война подошла к концу, правительство США оказало военную и дипломатическую поддержку Бенито Хуаресу в Мексике, позволив его войскам свергнуть режим императора Максимилиана, который был возведён на трон французским правительством в 1867 году.
Начиная с 1870 года, когда Соединенные Штаты стали крупнейшей мировой державой, доктрина Монро стала использоваться для оправдания длинной серии интервенций США в Латинской Америке. Это было особенно заметно после 1904 года, когда президент Теодор Рузвельт заявил о праве правительства США на вмешательство, чтобы остановить европейских кредиторов, которые угрожали вооруженной интервенцией с целью взыскания долгов в странах Латинской Америки.
«Хронические правонарушения… могут в Америке, как и везде, в конечном итоге потребовать вмешательства какой-либо цивилизованной страны», — заявил Рузвельт в своем ежегодном послании Конгрессу в том же году. «В Западном полушарии приверженность Соединённых Штатов доктрине Монро может вынудить Соединённые Штаты, пусть и неохотно, в вопиющих случаях подобных правонарушений или бессилия, применить международную полицейскую власть».
Широкая интерпретация Рузвельта, известная как «Следствие Рузвельта» или «Большая палка», вскоре была использована для оправдания военных интервенций в Центральной Америке и Карибском бассейне, включая Доминиканскую Республику, Никарагуа, Гаити и Кубу.
Некоторые более поздние политики пытались смягчить эту агрессивную интерпретацию доктрины Монро, в том числе президент Франклин Д. Рузвельт, который ввел политику добрососедства вместо «Большой палки».
Но хотя договоры, подписанные во время и после Второй мировой войны отражали политику более тесного сотрудничества между странами Северной и Южной Америки, включая Организацию американских государств (ОАГ), Соединенные Штаты продолжали использовать доктрину Монро для оправдания своего вмешательства в дела Северной и Южной Америки.
Холодная война в 21 веке
В эпоху холодной войны президент Джон Ф. Кеннеди применил доктрину Монро во время кубинского ракетного кризиса 1962 года , когда он приказал ввести военно-морской и воздушный карантин на Кубе после того, как Советский Союз начал строить там ракетные комплексы. В 1980-х годах президент Рональд Рейган аналогичным образом использовал политический принцип 1823 года для оправдания вмешательства США в Сальвадоре и Никарагуа, в то время как его преемник Джордж Буш - старший аналогичным образом санкционировал вторжение США в Панаму, чтобы свергнуть Мануэля Норьегу.
С окончанием Холодной войны и наступлением XXI века Соединенные Штаты сократили свое военное вмешательство в Латинской Америке, продолжая при этом утверждать мощное влияние в делах региона.
В то же время социалистические лидеры в Латинской Америке, такие как Уго Чавес и Николас Мадуро из Венесуэлы, заслужили поддержку своих граждан, сопротивляясь тому, что они считают американским империализмом, подчеркивая сложное наследие доктрины Монро и ее определяющее влияние на США.
К сожалению подобные спекулятивные моменты были более явственны в связи с укреплением доллара как мировой валюты, а значит и становлением США как одного из экономических лидеров. США условно стала позволять себе многое, без спроса за это. В итоге доктрина Монро условно вышла за свои границы и политическое вмешательство на другие мировые державы стало вполне осязаемым: Япония, Вьетнам, Югославия, Ирак...
Остается надеяться на здравый смысл американских политиков, которые будут думать о глобальной безопасности как и о части безопасности своей страны. Ибо любое нарушение баланса миро чревато необратимыми последствиями, в связи с таким видом оружия как ядерное...
